Стена чата хиппи и неформалов =)

ПУСТЫЕ НЕФОРМАЛЬНОСТИ

Жизнь и смерть неформальных движений ХХ века

13:12 02.06.02

В субботу в парке Царицына тусовались странные люди. 1 июня, объявленное Днем защиты детей, избрали своим днем рождения русские хиппи, восприемники идей бунтарей 60-х. Отцы семейств сняли деловые костюмы и надели украшения из бисера. И стали теми самыми волосатыми, с которыми боролась милиция. Теми, без кого не было бы сегодняшнего разговорного языка и современной музыки. В тени развалин Екатерининского дворца под сенью исторического дуба взрослые люди с тоской вспоминали, как они пытались заставить мир подчиняться одной Любви. И чем это все закончилось. Некогда самые популярные из всех «неформалов», они на правах живого анахронизма переживают собственный распад. Структура общества быстро меняется, и никто не знает, кто идет им на смену. Но любой социальный прогноз стоит начинать с уроков недавнего прошлого.

Пустые неформальности

Станет ли нарождающаяся идеология ренессансом неформальных социальных движений?

Некоторые неологизмы стоят целой эпохи, их породившей. Бурные 80-е оставили за собой ворохи отживших социальных понятий, тихой сапой растворившихся в небытии. Те из них, что оказались живучи и до сих пор не забылись, стоят самой эпохи, как Париж - мессы. Понятие «неформалы» (упрощенное от «неформальных объединений молодежи», короче - НОМ) относится к числу самых одиозных - и одновременно самых живучих.

Околопартийные обществоведы, выдумавшие это понятие для обозначения свойства человеческой натуры «собираться больше трех», первоначально стремились трусливо уравнять политический и культурный андерграунд с аквариумистами, филателистами и собирателями календариков - как свидетельствуют книги и статьи на эту тему, выходившие в то время. Затем крепкие ребята в кепках из подмосковных очагов физкультуры, помогавшие комсомольским патрулям справляться с хиппи, панками и другими детьми улиц, стали называть этим словом всех одетых и подстриженных не по форме. Власть же с подачи полусвободной журналистики постепенно начала говорить о необходимости диалога с НОМ.

Причин тому было много: сказать, что «неформальные объединения» сделались слишком заметны - значит не сказать ничего. Дело было не в гласности, ослабившей путы на руках журналистики, действительно увлекшейся рассказами об «альтернативных» социальных течениях. Сама наличная ситуация требовала этого - зароненное в 60-х семя постсталинского, оттепельного осмысления советских реалий, закатанное в асфальт брежневским безвременьем 70-х и начала 80-х, к их середине взошло буйными всходами радикально альтернативного взгляда на мир. Впрочем, хиреющая, окостеневшая и потерявшая (ввиду глубочайшего ожирения мозгов) связь с действительностью власть больше говорила о диалоге, чем вела его. Клубы самодеятельной песни (КСП) и любителей фантастики, первые «зеленые», хиппи, панки, Демсоюз Новодворской, потешные кружки троцкистов и «подлинных марксистов» и прочая все меньше подвергались прессингу и слежке и вызывали все больше симпатий рядовых граждан. Именно на их сходках, тусовках, полуподпольных встречах обсуждались актуальные социокультурные, социально-психологические и политические вопросы, именно им принадлежала инициатива. Власть перестала быть центром тяжести общества - к началу 80-х этот самый центр «ушел в народ», и власти оставалось только гадать, как снова перехватить инициативу. Но разговаривать с народом из окон черных «волг», понятное дело, невозможно, а пешком о ту пору на работу ходил один лишь Ельцин. Остальные, может, и хотели бы, да отвыкли.

Интересно проследить динамику разложения питательного бульона советского андерграунда на составные части. Политические тусовщики стали частью истеблишмента или обезумевшими вождями экстремистов, что, как учит нас индийская философия, одно и то же. Диссиденты, не нашедшие себе нового применения, стали живыми анахронизмами. Жизнерадостные хиппи, проповедники любви и искусств, грубо говоря, разбрелись по трем клубам - исторической и мифологической реконструкции, любителей денег и любителей наркотиков. Идеологически подкованные панки-анархисты, имевшие свою четкую, выверенную структуру, лидеров и иконы (Сид Вишез и Курт Кобэйн из заграничных, Янка Дягилева и Егор Летов из соотечественников) и жизненные принципы, окончательно превратились из неформального молодежного движения в возрастную категорию. Воспетое БГ интеллектуальное поколение дворников и сторожей потеряло друг друга в просторах нового времени и нимало не заботилось о том, чтобы снова найтись. Процесс это закономерный и ностальгических слез недостойный. Если в 1989 году главным печатным органом была не газета «Правда», а журнал «Новый мир», главным певцом был БГ, а Кобзон служил примером официоза, это вовсе не значит, что когда все наоборот - это хуже.

Принято считать, что концом НОМ стал конец коммунизма. Это не так. Действительно, временем их расцвета стал период, когда большое, но примитивное тоталитарное чудовище было настолько ослаблено, что стало абсолютно безопасной грушей для отработки боксерских приемов любой другой идеологии, будь то идеология экономического либерализма, всеобщей любви или любая другая. Тем не менее, осмелевшие пинатели, которым за их высказывания уже не грозила ни ссылка, ни высылка, сами того не осознавая, играли ровно на том же, тоталитарном поле, его же и разрушая. НОМ были плотью от плоти того времени, в котором они появились, они были продуктом его же разложения. На примере движения хиппи можно проследить, что их фактическая смерть, почти полная ассимиляция с «цивильным» обществом, совпала с началом нынешнего исторического периода, наступившего после дефолта 1998 года. А годами наибольшего расцвета стали, как ни странно, самые «свободные» годы, 1993-1995. Именно тогда это движение достигло небывалого размаха - музыкальные фестивали в больших залах Москвы, собственные клубы, постоянные выставки и перформансы, появление двух (!) хипповских журналов.

Разгадка проста. Активизация «неформальной» части общества, альтернативных социальных течений не зависит от тоталитарности идеологии - оно зависит от наличия идеологии как таковой. В начале 90-х освободившееся от пут коммунизма население точно тем же строем, каким раньше шло в светлое комбудущее, пошло в точно такое же капиталистическое, веря в рыночное счастье так же, как раньше верило в коммунистический рай. Свидетельство тому - такой простой пример из области социальной психологии, как выбор имен для новорожденных. Жаждавшие благоденствия люди точно с теми же чаяниями называли детей Ваучерами и Приватизациями, с коими их деды - Тракторами и Октябринами. На этом фоне и расцвело пышным цветом получившее большую свободу волосатое сообщество. Только если раньше его духовным врагом был истеблишмент коммунистический, то теперь - истеблишмент «цивильный», мещанский, внушивший соотечественникам веру в денежную маммону. Новая идеология относилась к прекраснодушным проповедникам мира и любви с куда большим добродушием. Потому что знала, что победит, похоронив под собой собственную оппозицию. Как только соотечественники перестали маршировать к рынку строем и пошли зарабатывать деньги каждый по отдельности, неформальные движения сами собой распались на составные части, превратившись из локомотива общественной инициативы в элемент частной жизни общества - т.е. и впрямь уравнявшись по значению с обществами филателистов и любителей аквариумных рыбок. Деидеологизированный социум, состоящий из граждан, живущих своей частной жизнью, не оставил возможности для существования «альтернативы», которой для жизни необходима некая магистральная, извне навязанная линия - при отсутствии таковой она теряет смысловое и энергетическое наполнение.

Зазвучавшие вновь споры о необходимости поиска национально-конструирующей идеи, безусловно полезны - общество, живущее без идеалов и векторов развития, обречено на вырождение в мещанстве. Однако не стоит слишком усердствовать - большинство, идущее вместе к некоей цели, само породит тех, кто будет шагать не в ногу и затем перетянет одеяло на себя. Зафиксированные тенденции к реставрации «традиций великого прошлого великой страны», буде они станут всерьез актуальны, станут повторным наступлением на знакомые грабли - великое прошлое со временем обернулось великим же цинизмом по отношению к нему. Новой эпохи перемен уставшее общество может просто не вынести. Потому что никто не знает, какими могут быть новые «неформалы».

Их борьба

КЛУБЫ САМОДЕЯТЕЛЬНОЙ ПЕСНИ (КСП)

Период активности - 60-70-е гг.

Идея. Самодеятельное песенное творчество как отражение протеста против всеобъемлющего диктата. Искренность взамен официоза.

Воплощение. Туристические походы, сборы-костры в лесу с гитарами.

Социальная база. Студенчество и научно-техническая интеллигенция.

Почва. Хрущевская оттепель. Процесс пересмотра ценностей.

Атрибутика. Свитер грубой вязки, дешевая гитара. Отсутствие заботы о внешнем виде.

Враги. Партийные месткомы (мешали деятельности КСП), милиция, КГБ (сеть информаторов, державшая «контору» в курсе политических настроений участников), комсомол. Культурным врагом КСП была советская эстрада, воплощавшая фальшивое благодушие.

Мнение эксперта. Кирилл Гущинский, активист движения КСП: «Так называемые шестидесятники - нормальные советские люди, дети своей эпохи. Когда исчезла возможность выходить на площади, они стали ездить в лес. Во времена оттепели пытались подружиться с властью, а после падения Хрущева разделились на диссидентское и нейтральное крылья. С наступлением эпохи гласности движение пополнилось представителями деклассированной интеллигенции, а в 90-е - выдохлось».

КЛУБЫ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ

Период активности: 60-е и по наши дни.

Идея. В 60-80-е гг. - абсолютизация научно-технического прогресса. В 80-90-е - конструирование и описание параллельных миров.

Воплощение. Конференции, премии. Частые слеты, ролевые игры.

Атрибутика. Не имели и не имеют. Одежда и бутафорское оружие отличают только участников ролевых игр (по «фэнтезийным» книгам).

Враги. КГБ, партячейки. Разрозненные клубы превратились в движение благодаря прессингу властей, обвинивших активистов в создании фантастической действительности взамен наличной, советской. Хотя научно-техническая фантастика уступила место эскапистскому, конструирующему параллельные миры «фэнтези» только в 90-е годы.

Социальная база. Студенчество, научно-техническая интеллигенция, в последние годы - среда писателей и критиков.

Имена и иконы. Аркадий и Борис Стругацкие.

КИБЕРДВИЖЕНИЯ

Периоды активности - конец 80-х - наши дни.

Идея: компьютерные сети как область неподцензурной коммуникации и беспрепятственного обмена информацией.

Воплощение. С 1995 года - начало сайтостроительства в России. До этого - образование сообщества пользователей сети конференций ФИДО, праматери Интернета. С его появлением прасеть не утратила объединяющего значения и популярности.

Социальная база. Научно-техническая интеллигенция, сетевые журналисты и строители сайтов.

Почва. Развитие интереса общества к компьютерной технике.

Враги. Не имеют.

ХИППИ

Период активности: 70-е - конец 90-х.

Идеи: 1) отрицание общества потребления; 2) свобода от условностей; 3) пацифизм; 4) идея жизни в гармонии с природой; 5) свободная любовь; 6) гедонизм.

Воплощение: уличное «тусование», путешествия автостопом, употребление наркотиков, занятия музыкой и прикладными искусствами.

Социальная база: бунтующие дети дипломатической и партийной элиты, затем - студенчество, богема и деклассированная молодежь.

Почва. Эхо социального и культурного взрыва 60-х годов в Америке.

Атрибутика. Чрезвычайно богата: длинные волосы, джинсы (часто клеш), бисерные украшения (фенечки), висящие на шее мешочки для документов (ксивники), тесемки для волос, знак «пацифик».

Враги. В советские годы - комсомольские «патрули», КГБ, милиция (выслеживали, арестовывали, стригли), психиатрия (принудительное лечение), любера (жители города Люберцы, помогавшие «очищать город от подонков»). С начала 90-х - агрессивно настроенные панки, уличная шпана и скинхеды. Идейные противники - социально оптимистичные мещане, адепты общества потребления, называемые хиппи «цивилами».

Иконы: рок-музыканты 60-х годов (в особенности «Битлз»), Тимоти Лири, проповедник ЛСД, и Теренс Маккена, проповедник употребления псилобиновых грибов-психоделиков.

Мнение эксперта. Федор Рожанский, лингвист, автор словаря «Сленг хиппи»: «Хиппи дали стране немещанский взгляд на мир. Атмосферу общей доброжелательности, открывающей многие новые возможности. В советские времена это движение привлекало как некий выход из неблагоприятной социальной среды, а толкало туда желание противопоставить себя официальной общественной доктрине. Важным моментом были поездки. Едешь по трассе, встречаешь кого-то, берешь у него какие-то телефоны и адреса, оставляешь ему свои, потом приезжаешь в большие города, связываешься с этими людьми, знакомишься с ними и так далее - это был другой способ жизни, противоположный общепринятому. В условиях тоталитарного общества это параллельное действительности сообщество заражало своей свободой от многих дурных условностей».

ПАНКИ

Период активности: 80-е - наши дни.

Идея. Предельно обостренный и агрессивный протест против структурированного общества, отрицание всех институтов подавления, проповедь анархизма и нередко сатанизма.

Воплощение. Уличное «тусование», употребление наркотиков и алкоголя, совмещенное с агрессивным поведением (драки, дебоши).

Внешняя атрибутика. «Ирокезы» на голове, нередко расписанная именами кумиров одежда и разрисованные джинсовые куртки, нередко фашистские знаки, обильный пирсинг и вызывающий макияж, нередко грязные одежда и тело.

Социальная база: деклассированное студенчество (как правило, не старше 20 лет) и молодежь, жаждущая социального протеста.

Почва. Эхо «панковской революции» в Британии середины 70-х.

Враги: в 80-х - те же, что у хиппи, в 90-х - скинхеды, уличная шпана, милиция. Идейные противники - любые «добропорядочные» граждане.

Иконы: группа «Sex Pistols» и ее участник Сид Вишез, умерший в 1979 году от передозировки героина. Российский певец-экстремист Егор Летов и его группа «Гражданская оборона», еще в начале 90-х отмежевавшаяся от своей «панковости».
А что Вы думаете об этом?

• Алексей КРИЖЕВСКИЙ