Стена чата хиппи и неформалов =)

СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ - МИР

13:52 02.06.02

Я шел на встречу с Сергеем Селюниным, лидером петербургской группы «Выход». Однако в уютной московской квартире, где происходило интервью, закономерным образом оказались Тимофей Сахно, независимый музыкальный промоутер, и Владимир Кожекин, лидер группы «Станция Мир», организатор фестиваля губной гармоники и один из лучших блюзменов Москвы.

Кожекин: Я по образованию переводчик, и диплом у меня был по битнику Керуаку. Занимаясь всем этим, плавно вошел в эту среду.

Селюнин: Никогда не был хиппи, просто писал песни, которые нравились волосатым. В школе, конечно, у меня были длинные волосы, но в силу подражания «битлам». Я - физик по образованию, работал на отладке типографских машин. Потом мне это надоело. Оказалось, что если не завтра помирать, то морочиться не надо, а даже если и завтра в гроб - то тем более. И самым главным стала музыка.

- Основные принципы хиппизма - каковы они?

Кожекин: Жизнь в дороге. Ощущение безумного движения этой жизни.

- Существуют ли хиппи сейчас и, если да, то в каком виде?

Сахно: Очень разрозненно, кучкуясь вокруг тех или иных музыкантов, например Умки или Ольги Арефьевой. Причем скорее по привычке, нежели по душевному призыву. Есть экологическое движение Rainbow - пожалуй, единственное объединяющее начало. Выбирается место подальше и поживописней, и толпы волосатых личностей съезжаются пожить в палатках и посливаться с природой.

Кожекин: Последние десять лет складывались примерно так: в начале 90-х - затишье, в 1994-м - пробуждение. В 1995-м - апогей, связанный с работой «Университета движения хиппи» (он располагался в одной из заброшенных квартир «булгаковского дома» на Большой Садовой), Артуром Аристакисяном (режиссер фильмов «Место на земле» и «Ладони», лауреат Каннского фестиваля) и Анной «Умкой» Герасимовой. С 1998 года - быстрый закат, символом которого стал разгон ОМОНом лагеря Rainbow под Питером.

- Оказали ли хиппи влияние на культуру и жизнь страны?

Селюнин: Безусловно. Помимо демонстрации каких-то иных принципов жизни им удалось научить нас любить западное и копировать целые культурные пласты.

Кожекин: Весь наш рок 80-х насквозь прохиппован. Гребенщиков, Сукачев, Федор Чистяков - их бы не было без хиппи, они плоть от плоти, как бы ни открещивались. К тому же есть такие успешные люди, как Ольга Арефьева. Очевидно, что они не стали субкультурной принадлежностью, их воспринимают не только хиппи.

Сахно: А попадающий к хиппи сразу открывает для себя новый пласт современной культуры - писателей-битников и Кена Кизи, рок 60-х и ямайский регги, и т.п. Нигде в другом месте он не может пересечься с этими культурными доминантами, потому что этого нигде нет. Ему не обязательно оставаться хиппи для того, чтобы продолжать ценить все это, но они дают сильнейший толчок.

- Как отличаются наши хиппи от, скажем, европейских?

Кожекин: Там те же альтернативные социуму люди, только путешествующие на автокемпингах, примерные работники или сидящие на пособии личности, как правило, в возрасте. Приезжающие на Rainbow иностранцы удивляются среднему возрасту русских тусовщиков - 14-17 лет! У них там нижняя возрастная планка - 35. У них это состоялось как заметное социокультурное явление - идолы, коммуны, знаменитые фильмы и фестивали. У нас все более несамостоятельно, во-первых, и размыто, во-вторых.

- Согласны ли вы с утверждениями, что хиппи воспроизводят структуру общества потребления, против которой восстают?

Кожекин: Любая группа формируется по одной и той же общественно-биологической схеме. Хотя есть и обратные примеры - коллектив одной известной московской Интернет-компании, зарабатывающий неплохие деньги и при этом, пожалуй, почти целиком состоящий из едва ли не самых неформальных людей в Москве. Или просто люди, зарабатывающие большие деньги и спонсирующие хипповых музыкантов и путешественников. Научившиеся работать и при этом не утратившие этот свежий, абсолютно небуржуазный взгляд на мир.
А что Вы думаете об этом?